Дарья Чеботарева, песни Виктора Цоя, новые исполнители. Апрель

О Викторе Цое я услышал на срочной службе. 1986 год, Тихоокеанский флот, остров Аскольд в заливе Петра Великого. В нашей части были ребята из Питера, вот они -то и пели под гитару «Восьмиклассницу», «Когда твоя девушка больна». Признаюсь, меня эти песни не вдохновляли вообще, не мои они и сейчас, и тогда, в том далеком году, я и предположить не мог, что их автор станет легендой рока, а я — в числе миллионов и миллионов — его поклонником.

А эти мои питерские сослуживцы размахивали черно — белым любительским снимком, где был запечатлен худющий, корейского вида, парень в джинсах, сидящий в какой -то беседке, с длинными ногами, выложенными на стол. С гордостью намекали на личное знакомство с ним. Они уже чувствовали его потенциал!

Ну, а потом, уже на гражданке, не помню какими путями, ко мне попал альбом «Группа крови» на виниле, и я, конечно, был поражен. Мне нравились многие рок — н- рольщики, я слушал их альбомы, но вот такого сборника, где по душе пришлись бы все песни, у меня не было. «Группа крови» стал первой в моей жизни такой пластинкой.

Это потом уже сообразил, что тот парень с фотографии, которого показывали мои ленинградские друзья, и автор этого альбома — один и тот же человек. Виктор Цой.

А дальше, были другие альбомы группы «Кино», все песни с них мне нравятся, без исключения.

И я все время пытался понять, чем они мне и многочисленной армии поклонников группы, так дороги?

Творчество Цоя глубоко трагично. Даже фатально. Как можно существовать в мире, где правит жестокий случай, где можно погибнуть от вишневой косточки, как можно отваживаться и любить, если любимого можно не дождаться из пивного ларька и быть счастливым там, где «бойцы о траву вытирают мечи»? Он адресуется к самым глубинным установкам человеческого разума, а его платформа — это трагедия. Осознанное и бессознательное понимание, что мы смертны. «Да это бы еще полбеды, беда в том, что человек внезапно смертен, вот в чем штука»…

И все то прекрасное, что случается в нашей жизни — любовь, дружба, искусство, юмор… все это развивается на черном фоне трагедии. Вот об этом Цой. Потому он так созвучен людям умным, тонко чувствующим. И он будет актуален всегда, пока человечество не решит эту свою главную проблему, которая не пощадила и самого Цоя.

Его трагедия придала особое звучание его песням, она подчеркнула его особое право исполнить их нам. Он словно поет откуда -то из эпицентра своей гибели, потому и звучит так искренне, так правдиво.

И вот летит время, и все новые и новые поколения прислушиваются к этому запредельному пению. Молодые исполнители стремятся придать этим песням свое звучание. Они стараются пересказать нам то, что поняли сами. У многих получается, и эти песни звучат действительно по новому.

Но смысл у них один.

Александр Калуцкий