Автор Существует такая категория людей, о которых понятно, что они гении уже с их детства. И вот Господь, словно спохватившись, что дал им слишком много, стремительно отзывает их на небеса, оставляя в некоем недоумении их поклонников.
Именно из таких была и она — Надя Рушева. И талант налицо, и уход (отзыв) внезапен. В 17 лет умерла от инсульта эта необыкновенная художница, успев поставить в тупик самых искушенных искусствоведов и критиков.
См. также Картины Нади Рушевой
Не отирая влажных глаз. Надя Рушева: биография глазами неравнодушного журналиста
Рисующая с легкостью Пушкина и с неутомимостью титанов Возрождения, так писали газеты об этой удивительной девочке, не получившей художественного образования. И не потому, что Надя не хотела учиться, а потому, что Академики живописи разводили руками: они не знали, чему ее можно научить. Ее — готовую художницу, с художественным миром, сложившимся, целостным и настолько светлым, что казалось любое, пусть и самое благое и тонкое влияние извне может омрачить его, пустить рябь.
В декабре 1963 года вышел в свет очередной номер газеты «Пионерская правда», в нем — рассказ польского писателя и иллюстрации к нему, выполненные московской школьницей. Фамилия того писателя тут же забылась. А имя художницы «прозвучало».
Надя Рушева.
И пошло-поехало! 1964 год — персональная выставка в редакции журнала «Юность». За тем выставки в Ленинграде и Варшаве, большие триумфальные вернисажи в Америке, Германии, Японии, участие в программе «Голубой огонек», съемки фильма.
Этот головокружительный успех буквально сваливается на, казалось бы, обычную школьницу, которой никак не дается математика, но так волнуют песни «Битлз» и Мирей Матье.
Родители переживали, не испортит ли слава их дочь, не отвлечет ли от того главного предназначения, которое давала ей судьба.
Не испортила и не отвлекла. Используя самые простые изобразительные средства- тушь и перо- Надя создает подлинные шедевры: серии рисунков «Пушкиниана», «Античность», «Восток», «Мир животных», «Современность». Иллюстрации к «Войне и миру» Толстого и «Мастер и Маргарита» Булгакова, и за всем этим — традиция и культура, как бы совершенно несопоставимые со скромным опытом подростка.
Сегодня, увы, творчество Нади почти забыто. Ее работы разбросаны по различным музеям, коллекциям, ее рукописный архив находится в Пушкинском доме РАН.
Единого же центра художницы пока нет.
Однако существуют энтузиасты, бережно хранящие память об этой необыкновенной девочке, об этом светлом явлении по имени Надя Рушева. Да и в прессе нет- нет да и промелькнет отсветом того далекого восхода светлая публикация о ней.
Недавно газета «Труд» пером талантливого своего журналиста Дмитрия Шеварова отдала дань памяти юной художнице. Как-то очень деликатно и тактично удалось Шеварову рассказать о вещах глубоко личных, раскрыть внутренний мир художницы, показать образы, питавшие вдохновение юного гения.
В частности Дмитрий пишет, что Надя тянулась к Японской культуре. И Япония отвечала и до сих пор отвечает взаимностью своей талантливой поклоннице. К примеру, там до сих пор выпускаются открытки с ее рисунками, пользующиеся небывалой популярностью.
Так вот, в конце 1967 года во время поездки в Ленинград Надя увидела в книжном магазине сборник японской поэзии и тут же зачиталась. Купить книгу не смогла — очевидно, не хватило денег. Когда вернулась в Москву и села за письмо к мальчику Алику, с которым познакомилась в Артеке, то попыталась припомнить так понравившиеся ей строки:
«…Одно из пятистиший, кажется, такое:
Я сижу один
На пустынном острове.
И, не обтирая влажный глаз,
Играю с маленьким крабом.
…Можно сделать чудесные рисунки… Темы неисчерпаемы. Ну как? Если ты знаешь такую книжечку, очень прошу, перепиши для меня несколько стихотворений…»
Дмитрий Шеваров нашел это пятистишие. Оно принадлежит японскому поэту начала ХХ века Исикава Такубоку и звучит так:
На песчаном белом берегу
Островка
В Восточном океане
Я, не отирая влажных глаз,
С маленьким играю крабом.
Как будто бы это нарисовала Надя: островок, фигурка девочки, крабик ползет по белому берегу бумаги.
Быть может, тогда, зимой, в толкучке ленинградского книжного магазина, за строчками японского поэта ей вспомнился Артек, последний вечер у моря…
«…В последний вечер у моря я, кажется, сглупила. Ты не сердишься? И не смеешься?..»
Рай, наверное, очень похож на Артек 60-х.
Так завершает свой чудесный очерк Дмитрий Шеваров.
Нам остается лишь сказать, что около семисот рисунков бережно хранит средняя школа № 740 города Москвы, где училась Надя.
И которая( школа) имеет статус действующего музея Нади Рушевой. Пожалуй, трудно переоценить ту работу, которую ведет коллектив этого образовательного учреждения, по сохранению культурного наследия своей выдающейся выпускницы, как кропотливо и целенаправленно собирает он все, относящееся к ней.
Помимо рисунков — тут книги, игрушки и другие личные вещи необыкновенной девочки, которая навеки останется скромной школьницей с белыми бантами.
Александр Мелик-Пашаев, доктор психологических наук, заведующий лабораторией психологических проблем художественного развития Психологического Института РАО, главный редактор журнала «Искусство в школе»:
— Я, к сожалению, узнал о Наде, лишь когда она умерла. Первое впечатление от ее работ было очень светлым. Я всегда относился к вундеркиндству настороженно, а тут я почувствовал, что это — другое. За ее иллюстрациями к Пушкину, Толстому, Булгакову — большая врожденная культура. Могут ли сейчас появиться такие дарования? Я надеюсь, что могут.
Но Рушева была и останется одна, она для статистики не годится, это отдельное явление. Есть и будут очень способные дети, но совсем другие