Автор С незапамятных времен человечество стремится прописать формулу счастья, но она так и остается недосягаема как солнце, неуловима, как ветер. Что это: любовь, деньги, власть?
Сегодня мы, если и не определим эту заветную формулу, то хотя бы увидим контуры счастья, зафиксируем его образ. Простой, неброский, тихий, но верный.
Владимиру Федоровичу Логвинову 86 лет, всю свою трудовую жизнь он провел за баранкой автомобиля. Шоферил на теперь уже исторических ЗИСах, работал в такси, в том числе и на незабываемых «Победах».
И до сих пор его руки тоскуют по автомобильному «штурвалу», снятся трассы, улетающие под горизонт, и белые полосы разметки, что, сходясь и расходясь, покорно ложатся под колеса.
Он родился на Белгородской земле в семье военного врача Федора Николаевича. Его юность прошла в Карелии, жил в Магнитогорске, там женился, развелся и вернулся на отчую землю, туда, где осталось детство. Отдал семье квартиру и все честно нажитое имущество.
— Почему развелись — то, Владимир Федорович?
— Лида ни в какую не соглашалась на переезд, а меня тянуло в Белгород, все сердце изболелось. Не поверишь, выйду на улицу и носом ловлю ветер, все кажется пахнет картошкой, что мы пацанами в кострах пекли.
Вернувшись, построил в селе небольшой дом, как сам говорит «из шлака», в нем и живет, тихо и одиноко.
— А чего по новой не женились? — Спрашиваю я гостеприимного хозяина.
— Сейчас я тебе фотографию покажу Лидину, — отвечает он. Роется в «документах» и выносит на свет послевоенный черно — белый снимок девушки белолицей, глазастой, с ямочками на щеках.
— Вот она, моя пампушечка, — словно бы слегка гордится он, и мне становится понятно, почему жен у него больше не было. И, тем не менее, уточняю:
— Выходит, любви не было, раз вы сделали выбор в пользу родины?
— Да была …была. Но иной раз своя земля зовет так, что не хочешь, а откликнешься. Такое с годами случается.
Владимир Федорович энергичен, в свои солидные годы ведет жизнь активную: топит печь дровами, ходит в магазин за три километра, рыбачит — держит самодельную лодку, на которой по весне, как с реки сойдет лед, собирается выйти на воду.Сам плетет сети, которые называет «экранами».
— Что ловите?
— Плотву, да рыба разная. Как -то сома вытащил 12 -ти килограммового!
— Сетью?
— На удочку из орешника.
Долгими зимними вечерами в печи его скромного, опрятного домика горит уютный огонь, работает телевизор, политикой наш герой не интересуется «принципиально», а фильмы и сериалы сморит с удовольствием — очень девушки — артистки ему нравятся. Называет их озорными, да красивыми и жалеет, что плохо видит — в октябре сделали операцию на глазу, была катаракта. А так бы сполна порадовался.
На своей улице Логвинов кавалер заметный, угощает 50 — летних молодок конфетами, смущает комплиментами, намекает на теплые встречи, и на стенах у него — всё календарные девушки с белозубыми улыбками.
— Владимир Федорович, о чем жалеете? Хотели бы страной порулить, в президентах побывать?
— Да Боже упаси! Власть — это беда, вляпаешься, не отмоешься.
— А сейчас о чем думаете?
— В палисаднике липа у меня разрослась, корнями фундамент поднимает. Спилить бы.
В жилище у Логвинова опрятно и чисто, на кухне, на полках — разные чаи, несколько сортов кофе. Хозяин любитель этого дела. А вот алкоголь, как и табак у него не в чести.
— Летом Иван — чай собираю вот тут в балочке, он под Солнцем силу набирает — душистый и полезный, — советует он.
Вот такая простая — непростая история. Так о чем это я? Ах, да, про счастье — то я так ничего и не сказал…ну, думаю, вы все сами поняли.
Александр Калуцкий
фото — автора и из открытых источников
Дедок -то огонь!
С таким и под венец, шутя!)))
Честно прожить и совесть сохранить, действительно, большое счастье!